Юрий Разумовский. Баллада о трех шагах

Нас укрыла братская могила

И хотя я мертвый в ней лежу,

Все же я припомню все, что было,

И живым об этом расскажу.

…Мы — студенты — батальон отдельный

Комсомольцы все, как на подбор.

Нас собрали на Днепре, под Ельней,

Чтоб сдержать здесь танковый напор.

Мессершмидты со звериным воем

Рушатся на нас из-за горы,

Рвы противотанковые роем

Мы под небом, желтым от жары.

День и ночь сухую землю в клочья

Рвет и мечет бешенный тротил.

Вдоль эскарпа, словно многоточья,

Протянулись холмики могил.

Только мы не думали о смерти

В сорок первом яростном году,

Просто мы работали, как черти,

В этом не придуманном аду.

Но однажды, даже солнце застя,

Слез покатились из очей,

В этот день погибла наша Настя,

Медсестра из роты москвичей.

Вот тогда к нам и прибился Ленька.

Мне теперь уже и невдомек,

Чем он покорил всех в батальоне,

Этот беспризорный паренек?

Только помню, как он у соседа,

Старую лопату попросил

И швырял суглинок до обеда,

Изо всех своих ребячьих сил.

А уже в обед погибшей Насти

Отдал старшина ему паек.

Так и стал он сыном нашей части,

Маленький вихрастый паренек.

Что ни делал — все он делал бойко,

Что ни ладил — все ему с руки.

Наша беспартийная прослойка —

Так прозвали Леньку остряки.

Только вскоре стало не до шуток.

Немцы, фронт разрезав пополам,

Устремились в узкий промежуток

И пошли на танках по тылам.

Поперек мундиров автоматы,

Штыковой к бедру привешен нож,

Ну а мы? — со штыковой лопатой —

Тут, как говориться — не попрешь.

Не понюхав пороху в сраженьи,

Даже дня не побывав в бою

Так мы и попали в окруженье,

И стоим пред немцами в строю.

Вышел лейтенант — мундирчик узкий,

Сам худой и бледный, как мертвец,

Он неплохо говорил по-русски,

Где он так поднаторел, подлец?

— Вы — студенты, и с одним лопата

Мы вас не считает за врага.

Только комсомольские ребята

Делают из строя три шага.

Но и те, кто есть член комсомола,

Можете не выходить из строй,

Это будет значить ваше слово,

То что вы покинуль партий свой.

На заборе ссорились галчата,

В небе коршун выводил круги,

Батальон спокойно отпечатал

Трудные, последние шаги.

Три шага, а как это далеко,

Как на них решиться, посуди!

Все шагнули. Беспартийный Ленька

Одиноко мялся позади.

Вдруг, отбросив в сторону лопату,

Словно бы свободу дав рукам,

Он внезапно кинулся к ребятам,

Растирая слезы по щекам.

Ротный Леньку оттолкнул легонько

И сказал, не поднимая глаз:

— Ты еще не комсомолец, Ленька,

Ты еще пацан, живи за нас!

Словно он чужой какой, прохожий,

Батальон его не замечал.

— Братцы, я же свой, я с вами тоже! —

Ленька исступленно закричал.

— Если вы не примете, ребята,

Будет только немцу по нутру.

Я тогда пойду на автоматы,

Сам, один, но с вами я умру.

Словно дверь в бессмертье открывая,

Расступился перед Ленькой строй,

И глазами радостно сверкая,

Он шагнул к нам, маленький герой.

Даже немец, немец потрясенный

Не сводил с мальчишки тусклых глаз,

Даже ветер, ветер полусонный,

Вдруг проснулся и запел о нас.

Я не знаю, как уж это вышло,

Только знаю, Родина в тот час

Подходила к каждому неслышно,

Целовала каждого из нас.

Мы лежим здесь все в одной могиле,

Локоть к локтю, как и в том строю.

Чтобы вы о Леньке не забыли,

Вам, живым, я, мертвый, говорю!