Слушайте вдвое больше, чем говорите

Моя матушка — очень мудрая женщина. В детстве я любил разговаривать с ней (люблю и сейчас). Я всегда хорошо учился в школе, но в табелях успеваемости неизменно отмечалась моя страстная готовность почти неустанно развивать силу собственных голосовых связок. Однажды мама усадила меня рядом с собой и сказала: «Робин, тебе даны два уха и всего один рот по одной простой причине: чтобы слушать вдвое больше, чем ты говоришь». Блестящая точка зрения (я все еще над этим работаю).

Умение внимательно слушать — это один из лучших известных мне способов проявить уважение к человеку и установить с ним прочный контакт. Слушая человека — не только умом, но всеми фибрами вашего существа, — вы как бы говорите ему: «Я ценю все, что вы хотите сказать, и готов смиренно прислушаться к вашим словам».

Очень немногие из нас обладают умением слушать. Стоит мне сесть в самолет, как сидящий рядом со мною попутчик сходу начнет говорить и будет без умолку тараторить на протяжении всего шестичасового перелета, не пытаясь при этом узнать мое имя или откуда я родом, чем занимаюсь и какие книги успел прочитать. Сдается мне, что у таких людей не только недоразвито то, что ученые называют «остротой восприятия» (способность обращать внимание на поступающие из внешнего мира сигналы), но, видимо, в детстве их редко кто-нибудь внимательно слушал. Среди большинства людей принято считать, что внимательно слушать — это значит ждать, пока другой человек закончит говорить, и только потом ему отвечать. И очень печально, что, пока один человек говорит, большинство из нас занимаются тем, что репетируют возможные варианты ответа.

Умение внимательно слушать — это один из лучших известных мне способов проявить уважение к человеку и установить с ним глубокий контакт.

У генерального прокурора штата Нью-Йорк Элиота Спитсера есть одно высказывание, которое я очень люблю: «Никогда не говори, если можешь кивнуть». Ваш авторитет — как делового человека, как члена семьи и как человека вообще — стремительно возрастет, если вы хорошо усвоите этот принцип. Слушайте вдвое больше, чем говорите. Постигая умение слушать, стремитесь стать в этом мастером мирового класса. Проявляйте страстный интерес к тому, что говорят вам другие. И просто следите за их реакцией. Они в вас просто влюбятся. Быстро.

Михаил Веллер. Хочу быть дворником

Есть люди, которые хотят познать все, и есть люди, которым тошно от того, что они уже познали. И вот вторые молчат, чтобы не было хуже, а первые встревают всюду, надеясь сделать лучше. Чем нервируют окружающих.

Такие люди не приемлют реальность, как карась не приемлет сковородку. Шкварча от прикосновений мира, они полагают, что и для мира эти прикосновения не должны пройти бесследно. Их активные попытки оставить след вызывают у мира, в лице начальства и жены, обострение инстинкта самосохранения, что имеет следствиями полный набор неприятностей, именуемый жизненным опытом. И когда они сочтут, что их жизненный опыт уже достаточен, они утихомириваются и складывают сказки о сивках, которых укатали крутые горки — куда них никто не гнал, — когда нормальные кони скакали по нормальным дорогам, бодро взмахивая хвостами, и ели на стоянках овес.

И взоры их обращаются к детям.

Они, взрослые, учат их, детей, как бы они, взрослые, достигли того, чего должны достичь они, дети, если б они, взрослые, могли этого достичь. Это называется передавать опыт.

Для детей начинается та еще жизнь. Знаю по себе.

Детские мечты редко сбываются. Хочешь стать дворником, а становишься академиком. Хочешь вставать раньше всех, вдыхать чистую прохладу рассвета, шурша гнать метлой осенние листья, поливать асфальт из шланга, собирать всякие интересные вещи, потерянные накануне прохожими, здороваться с идущими на работу жильцами — все тебя знают, все улыбаются, и никакое тебе начальство не страшно, их много, а дворников не хватает, не понизят тебя некуда, не уволят — самим улицы мести придется, а вместо этого таскаешься со скрипкой в музыкальную школу, с огромной папкой — в художественную, с портфелем пособий — на курсы английского языка, получаешь взбучки после родительских собраний, маршируешь строем в пионерских лагерях, занимаешься с репетиторами, трясешься перед выпускными экзаменами, наживаешь неврастению после конкурсных, сессии, курсовые, диплом, распределение, мама в обмороке, папа звонит старым друзьям, женишься, стоишь в очередях, получаешь квартиру, покупаешь мебель, защищаешь кандидатскую, а дети подрастают, и только хочешь, чтобы они были счастливы.

И без остановки: начальству нужны статьи, жене — шуба и машина, детям — штаны и велосипеды, потом — карманные деньги и свобода, потом высшее образование, потом им нужны жены и мужья, а тебе нужна неотложка.

Дети разъезжаются по городам, женятся, становятся на ноги, перестают тебе писать, хорошо еще поздравляют с праздниками, ты становишься дедушкой, выходишь на пенсию и получаешь возможность делать все, что душе твоей угодно.

И получив, наконец, возможность делать все, что душе моей угодно, я пошел в ЖЭК и легко устроился дворником. И теперь я встаю раньше всех, вдыхаю чистую прохладу рассвета, шурша гоню метлой осенние листья, и все жильцы знают меня и, идя на работу, здороваются со мной и улыбаются. И я поливают асфальт из шланга и думаю, неужели мир устроен так, что обязательно надо сделать круг длиною в жизнь, чтобы прийти к тому, чего хотел? Наверное, это неправильно. И вся надежда, что хорошую сивку горки не укатают.

Александр Кушнер. Ты думаешь: я здесь, а я не здесь, а там...

Ты думаешь: я здесь, а я не здесь, а там,

Где плещется канал под маленьким балконом.

Я сверху на канал смотрю: он строг и прям,

То блекло-золотым, то кажется зеленым.

Ты думаешь, я здесь, а я не здесь, а там,

И чайка, на муляж похожая, огромна,

И видно по ее сверкающим глазам,

Как, хищная, умна она и вероломна.

Меня за своего приняв, задеть крылом

Готова, чтобы я ее, венецианку,

Достойно оценив, накрыл своим стихом

И русскую его ей показал изнанку.

Что чайка? Улетит. И впрямь, зачем она?

Мне нравится канал, а чайка надоела.

А за моей спиной — далекая страна,

На столике в саду отложенное дело.

Там мшисты валуны, меж них проложен путь

С опятами на пнях, и ели опахало, —

Не там, а здесь меня найдешь когда-нибудь,

Обрадуешься мне, сказав: Я так и знала!

Агния Барто. Буква «Р»

Пять лет Сереже в январе,

Пока — четыре, пятый,

Но с ним играют во дворе

И взрослые ребята.

А как на санках, например,

Он с гор летает смело!

Сереже только буква «р»

Немного портит дело.

На брата сердится сестра,

Ее зовут Марина.

А он стоит среди двора,

Кричит:— Ты где, Малина?

Она твердит:— Прижми язык,

Прижми покрепче к нёбу!—

Он, как прилежный ученик,

Берется за учебу.

Твердит Марина:— «Рак», «ручей».

Марина учит брата.

Он повторяет:— «Лак», «лучей»,—

Вздыхая виновато.

Она твердит:— Скажи «метро»,

В метро поедем к дяде.

— Нет,— отвечает он хитро,—

В автобус лучше сядем.

Не так легко сказать «ремень»,

«Мороз», «река», «простуда»!

Но как-то раз в январский день

С утра случилось чудо.

Чихнула старшая сестра,

Он крикнул:— Будь здоррррова!—

А ведь не мог еще вчера

Сказать он это слово.

Теперь он любит букву «р»,

Кричит, катаясь с горки:

— Урра! Я смелый пионеррр!

Я буду жить в СССР,

Учиться на пятерррки!

Борис Рыжий. в России расстаются навсегда...

в России расстаются навсегда,

в России друг от друга города

столь далеки,

что вздрагиваю я, шепнув "прощай".

рукой своей касаюсь невзначай

ее руки.

длиною в жизнь любая из дорог.

скажите, что такое русский бог?

"конечно я

приеду". не приеду никогда.

в России расстаются навсегда.

"душа моя,

приеду". через сотни лет вернусь.

какая малость, милость, что за грусть —

мы насовсем

прощаемся. "дай капельку сотру".

да, не приеду. видимо умру

скорее, чем.

в России расстаются навсегда.

еще один подкинь кусочек льда

в холодный стих...

и поезда уходят под откос...

и самолеты, долетев до звёзд,

сгорают в них.